Упали

«Запределье» — непростая сказка от режиссера «Клетки».

В 2000-м году прославленный клипмейкер Тарсем Сингх снял «Клетку» — триллер о путешествии в подсознание маньяка — имевший довольно избитый сюжет, но обладавший потрясающе красивым визуальным рядом. Буйство красок, необычная манера съемки, фантастические декорации и наряды «Клетки» буквально тащили на себе блеклый сюжет, который, похоже, совсем не предполагал на месте режиссера такого креативного мастера. Поэтому не удивительно, что в новом фильме Тарсема Сингха визуальная мощь окончательно подчинила себе сюжет, оставив последнему лишь право объяснить такое положение дел.

Главные герои «Запределья» (в оригинале The Fall) встречаются в больнице где-то в первой половине прошлого века. Каскадер Рой, работающий в киноиндустрии, падает с моста во время выполнения сложного трюка и ломает позвоночник. Пухлая девочка Александрия падает с дерева во время сбора урожая и ломает руку. Падение, вынесенное в название фильма, свело их вместе и еще не один раз повторится. В этом фильме постоянно что-то куда-то падает, но главное из них — это душевное падение Роя, девушка которого ушла с актером, за которого Рой выполнял трюки. Прикованный к постели и потерявший волю к жизни Рой рассказывает Александрии сказку о пяти выдуманных героях, поклявшихся отомстить могущественному Губернатору Одиусу за его злодеяния.

Перед тем, как начать рассказывать эту сказку, Рой поведал Александрии легенду об Александре Великом, вылившем остатки воды перед своей изнывающей от жажды армией, чтобы показать их равенство. Легенда кажется Рою красивой, но Александрия находит ее нелогичной, чем ставит Роя в тупик. Эта короткая сцена определяет роли для последующих событий: в представлении Роя, сказка в первую очередь должна быть красивой и развлекательной, а для Александрии на первом месте стоит логичность повествования. Противостояние потока сознания пессимиста с суицидальными наклонностями и рассудительности ребенка с незамутненным взглядом на жизнь создают необычное полотно, местами перекликающееся со многими картинами о вымышленных мирах, начиная от «Моста в Терабитию» и заканчивая «Бесконечной историей».

Александрия в этой истории занимает слегка отстраненную позицию. Все события реального мира обходят ее стороной: мы краем уха слышим разговоры взрослых, наблюдаем странные ситуации из жизни госпиталя, свидетельницей которых стала Александрия, и сами составляем картину происходящего, в то время как она сама ничего этого не замечает, занятая своими делами. От начала и до конца она остается ребенком, нисколько не изменившись и ничуть не повзрослев, но именно это служит гарантом того, что состояние Роя улучшится, ведь его опорой в данный момент служит детский оптимизм и наивность Александрии.

Поскольку Рой придумывает историю на ходу, а зритель видит ее сквозь воображение Александрии, сказка отражает внутренние переживания обоих. То, на что стоит обращать внимание, это не логические связи между спонтанными событиями, а то, каким образом эти события перекликаются с реальным миром. Сталкиваясь с чем-то необычным в реальном мире, Александрия пытается трактовать это событие по-своему, находя ему место в сказке. А пессимизм Роя выливается в декадентском оттенке истории и роковой судьбе героев.

В одной из сцен Рой отзывается о будущем кино со скепсисом. Как бы подтверждая его слова, Тарсем Сингх выстраивает серию эпизодов, в которых Александрия сталкивается с яркими образами из прошлого, которое плохо помнит. Время уносит все, оставляя только эти яркие образы, поэтому скепсис Роя в отношении кино как логичной истории, превалирующей над красотой кадра, понятен. На заре кинематографа людей развлекали движущимися картинками, не обремененными смыслом, и именно таким Рой видит настоящее кино, в чем, видимо, выражается и отношение к кино самого Тарсема Сингха.

Говорить о визуальных красотах, безупречной работе оператора, декораторов и художников бессмысленно, так как это именно тот случай, когда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тем более что словами передать красоту возникающих на экране картин невозможно. Наверное, режиссеру стоило бы подкрутить регулятор яркости в обратную сторону, чтобы за пиршеством для глаз проступил не менее выдающийся замысел, предоставляющий хорошую пищу для размышлений. На данный момент «Запределье» — один из самых многослойных фильмов, касающихся размышлений над красотой и логичностью истории, а также прекрасный пример того, как органично могут действовать форма и содержание, если уметь с ними обращаться.

Константин Волков, Киноанонс, 3 января 2008

Олигарх и пустота

Непутевые заметки

Я — снотворное

У страха глаза велики