Побег из супермаркета

Режиссер «Зеленой Мили» и «Побега из Шоушенка» в третий раз обратился к произведению Стивена Кинга.

События «Мглы» развиваются в излюбленном местечке Кинга — в маленьком безымянном городке где-то в штате Мэн. На утро после сильной бури городок накрывает странный туман, непроглядная белизна которого скрывает в себе нечто пугающее. Кто уходит в туман, никогда больше не возвращается, в лучшем случае успевая лишь издать предсмертный крик. В тот момент, когда туман поглотил городок, главному герою художнику Дэвиду Дрейтону, его сынишке и еще полусотне горожан посчастливилось оказаться в местном супермаркете.

Супермаркет становится убежищем для напуганных, растерянных людей, впервые в жизни столкнувшихся с необъяснимым явлением. Нежелание допускать иррациональное в свою рациональную жизнь доводит некоторых до глупой смерти, а поиски объяснений происходящего делают из других настоящих животных, третьи ищут опору в религии, извращая, как это водится у Кинга, священные писания на свой лад. Супермаркет с его обитателями, замкнувшимися от враждебного внешнего мира, превращается в уменьшенную модель нашего мира, гипертрофированный шарж на человеческую натуру. «Мгла» наглядно демонстрирует, как перед лицом неизвестности человек скатывается в развитии на тысячи лет назад, к первобытным инстинктам и принципам стадности, а его навыки и умения сводятся к нулю.

Фрэнк Дарабонт, пожалуй, единственный из живущих ныне режиссеров, кто сумел не просто разглядеть в «Короле ужаса» Стивене Кинге тонкого психолога и знатока человеческой натуры, но и достойно перенести его, прямо скажем, не самые удачные вещи на большой экран, да так здорово, что они заиграли новыми красками. Заслуга Дарабонта как сценариста в первую очередь в умении выстроить плавный, грамотный рассказ, который интересно смотреть, даже если уже читал книгу. Во «Мгле», правда, начало слегка торопливое: слишком быстро реальность сходит с рельс, как следует, не погрузив зрителя в плавное течение жизни городка.

Впрочем, преждевременное столкновение с неизвестным в последствии с лихвой искупается великолепно поставленными сценами вторжения зла из тумана, которые с легкостью погружают зрителя в атмосферу кошмара наяву и помогают почувствовать себя участником событий. Спецэффекты в этих сценах действительно заставляют задумываться не над числом работавших над ними программистов и аниматоров, а над явно неземным происхождением этих причудливых существ. К общей радости, о числе выпитых оператором рюмок задумываться тоже не приходится: все показано честно и предельно спокойно, а редкие моменты проявления подвижности камеры относятся к началу фильма, работая на погружение зрителя в необычную ситуацию.

Что касается присущих Кингу крови и невероятного насилия, то они приняли во «Мгле» чисто аппликативный характер. Мучительная смерть, принятая от существ из тумана производит меньше впечатления, чем безумие толпы и мысль о том, что семя зла есть в каждом из нас, и в подходящей ситуации оно обязательно взойдет. А кровь, помимо обильного присутствия в заботливо перенесенных сцен из книги, становится здесь немым укором бесчеловечности в виде отпечатка руки на закрытой двери, и черным нимбом лживому пророку, и просто знаком того, что ушедший в туман никогда не вернется.

Можно было не сомневаться, что Дарабонт войдет в одну и ту же реку и в третий раз, но в отличие от книжных основ «Зеленой мили» и «Побега из Шоушенка», история, рассказанная Кингом во «Мгле», не имела законченной формы. Конец, или точнее его отсутствие, в книге можно было объяснить в первую очередь тем, что повествование велось от первого лица, а сюжет был апокалиптическим, поэтому открытый финал производил на читателя больше впечатления и придавал книге обаяние посылки из параллельного мира. Однако в фильме нет закадрового голоса, да и сюжет местами обходится без главного героя, поэтому книжный финал никак бы не удовлетворил зрителя.

Дарабонт поступил очень смело, придумав для фильма совершенно иной финал — спорный, но имеющий свой смысл, которого не было в книге. Покуда рассказчик принадлежит к роду людскому и способен разумно мыслить, столкновение с туманом, как олицетворением неизвестного, его не тронет, но в фильме, как говорилось выше, Дэвид Дрейтон не лирический герой, поэтому концовка фильма лишний раз подчеркивает основное утверждение, относящееся к супермаркету как модели человеческого сообщества. В схватке с необъяснимым чистый разум в принципе не может одержать победу, и концовка — красноречивое тому подтверждение.

Дарабонт снял потрясающий фильм с не менее потрясающей концовкой, которая со стороны может показаться сарказмом или просто глупой шуткой, но зато многое говорит о Дарабонте как о самостоятельной творческой личности, имеющей нетривиальный взгляд на вещи. С актерами не первого эшелона он добился максимальной интенсивности драматизма и практически осязаемой атмосферы конца света, а удачная метафора тумана теперь надолго должна войти в киноязык современности.

Константин Волков, Киноанонс, 26 ноября 2007

Олигарх и пустота

Непутевые заметки

Я — снотворное

У страха глаза велики