Тропик зайца

В прокат вышел фильм «На юг» — драма с Шарлоттой Рэмплинг про с..-туризм на Гаити, запоздалые страсти и гормональные всплески.

«Как, вы не бывали на Гаити? — Ну, грубо говоря, не бывал. — А зря — оно того стоило!» Особенно в семидесятые, когда там правил диктатор Дювалье и СПИД ещё не начал свою смертельную охоту за искателями чувственных приключений. В те чудные годы под знойным Карибским солнцем на белоснежных пляжах отдыхали дамы почтенного возраста, которые прекрасно знали, как нужно проводить кровно заработанный отпуск.

Да и вообще, что может быть прекрасней страстного курортного романа? Или нескольких романов сразу?

Тем более в нищей креольской стране, где белая женщина, пусть даже и старая целлюлитная кошёлка, — царевна и богиня, прихоти которой за гроши готовы удовлетворить десятки местных альфонсов с гладкой кожей и хорошей эрекцией. Вот Эллен (Шарлотта Ремплинг), 55 лет, преподавательница французского, ветеран «активных» отпусков на Гаити, всегда готовая вкусить все прелести жизни — от хорошего косячка до упругой черной плоти. Вот южанка Бренда из штата Джорджия, впервые испытавшая оргазм уже глубоко за сорок в компании юного аборигена, которого они с мужем подкармливали из жалости, и снова явившаяся сюда, чтобы реанимировать ту незабываемую остроту впечатлений. А вот толстушка Съю, работающая завскладом у себя на родине, в Канаде, и предпочитающая излишним возрастным рефлексиями здоровый отдых: она приехала сюда, чтобы позагорать, вкусно покушать и от души позаниматься с..ом.

Да и как тут устоишь, когда не успела лечь в постель, а под одеялом тебя уже поджидает шоколадный заяц.

Ну и, конечно, предмет вожделения местных курортниц по имени Легба, из-за которого разгораются нешуточные схватки ревности, мальчуган, великодушно открывшей Бренде дорогу в Большой Секс, король местных жиголо и звезда танцпола с аляповатой золотой цепью на шее (подарок немецкой туристки), стройный черный Купидон с таинственным вудуистким именем, играючи завязывающий трепетные женские души в гордиевы узлы. Свет в угрюмой дощатой халупе, где Легба проживает вместе с матерью, включается, если замкнуть голый провод в специальное гнездо, а посему ему существенно приятней дефилировать в цивилизованной курортной зоне с обнаженным торсом, где деньги, еда и подарки похотливых туристок сыплются на него отовсюду. А над полыхающим костром алчности, страсти и легкомыслия возвышается единственный добродетельный тотем — работящий пожилой метрдотель Альбер, ненавидящий белых давно и стойко, но тихо и про себя.

Несмотря на заговорщические подмигивания, лента сорокапятилетнего Лорана Конте — совсем не «клубничный» фильм про с..-туризм с винегретом пикантных сцен.

Это сдержанная и холодная картина, рассказывающая о «культурном отдыхе» уже немолодых тёток, снятая громоздко, старомодно и, что примечательно, без грамма пошлятины. Конте выдал интровертную, обескровленную и инертную работу, в которой все острые углы, способные «зацепить» смотрящего и вызвать у него минимальное переживание, умышленно закруглены, все эмоциональные ударения приглушены и все намечающиеся интригующие сюжетные ответвления вероломно отведены в тупик.

Зачем это потребовалось бесстрастному французу? Может, он тем самым не хочет отвлекать позевывающего зрителя от того, о чем эта картина в действительности: о душевном томлении, вызванном гормональными всплесками ещё «недогулявших» климактерических дам; об «ещё одном дне в раю», где можно попытаться заглушить боль от «недолюбви» в объятиях очередного черного ангела; про гнетущее состояние одинокой женщины, которая судорожно пытается растратить невостребованный запас своих сильных чувств с уже просроченным сроком годности; про надежду, которая умирает последней в теле даже самого черствого и фригидного сухаря в юбке.

Алексей Простяков, Газета.Ru, 8 декабря 2006

Только не мой мозг

Анализируй это

От заката до весны

Мутное время